Там всё же просматривается недоработка: по истечении молодёжного возраста знак "Молодой учёный" обратно у награждённого не забирается. Но и носить его до старости - некоторое фрондёрство, это как если бы студент и по окончании ВУЗа всю жизнь носил нагрудный знак "Вечный студент". Стало быть, надо с возрастом и ростом профессионализма заменять его награждённому на другой - что-то вроде "Зрелый учёный", "Старый учёный", "Учёный-долгожитель" и т. д.
1. « …приказать машине что-нибудь сделать. - Изволь, - сказал Трурль, - только это должно быть на букву "Н". - На "Н"? Хорошо. Пускай сделает Науку. Машина заурчала, и вскоре площадь перед домом Трурля заполнилась толпой ученых. Одни потирали лбы, писали что-то в толстых книгах, другие хватали эти книги и драли в клочья, вдали виднелись пылающие костры, на которых поджаривались мученики науки, там и сям что-то громыхало, возникали странные дымы грибообразной формы, вся толпа говорила одновременно, так что нельзя было понять ни слова, составляла время от времени меморандумы, воззвания и другие документы, а чуть поодаль сидели несколько одиноких старцев; они беспрерывно мелким бисерным почерком писали на клочках рваной бумаги. - Ну, скажешь, плохо? - с гордостью воскликнул Трурль. - Признайся, вылитая наука!» (С.Л.) 2. « Профессор вздрогнул. Последнее время он опасался посетителей, так как разводил легально вакцин, а нелегально бацилл.» (А.Г.)
"Предположим, понадобился переводчик и отбирает его комиссия из пяти человек. Трое из них - чиновники, двое - крупные ученые. На столе перед ними лежат горой 483 заявления с рекомендациями. Все соискатели - китайцы, все как один окончили университет в Пекине или Амое и совершенствовались по философии в американских университетах. Большинство из них служило какое-то время на Формозе. Некоторые приложили фотографии, другие осмотрительно воздержались. Председатель комиссии обращается к тому из ученых, который покрупнее: "Не скажет ли нам доктор Ву, какой соискатель наиболее пригоден для нас?" Д-р Ву загадочно улыбается и говорит, указывая на гору бумаг: "Ни один". - "Как же так, - удивляется председатель. - Почему?" - "Потому что хороший специалист заявления не подаст. Побоится позора". - "Что же нам делать?" - спросит председатель. - "Я думаю, - ответит д-р Ву, - надо уговорить доктора Лима. Как по вашему, доктор Ли?" - "Да, - отвечает Ли, - он подошел бы. Но мы, конечно, не можем его сами просить. Мы спросим доктора Тана, не считает ли он, что доктор Лим согласится". - "Я не знаю доктора Тана, - говорит Ву, - но я знаком с его другом, доктором Воном". К этой минуте председатель уже не понимает, кто кого будет просить. Но суть тут в том, что все заявления выбрасывают в корзину, а речь пойдет лишь о человеке, который заявления не подавал. Мы отнюдь не советуем повсеместно принять описанный метод, но делаем из него полезный вывод: прочие методы плохи обилием соискателей. Конечно, существуют простейшие способы уменьшить их количество. Сейчас широко применяется формула: "Не старше 50, не моложе 20, и никаких ирландцев", что несколько сокращает число претендентов. Но все же их остается много. Нет никакой возможности выбрать одного из трехсот умелых людей, снабженных прекрасными характеристиками. Приходится признать, что система неверна изначально." (СП)
Опустим долгий красивый запев про исторические причины формирования диалектов и их иллюстрирование на примере дробной Германии, состоявшей из многочисленных мелких королевств (рассадник принцесс) и ганзейских городов.
У меня даже есть подаренный немецкими коллегами немецко-саксонский словарь. Но - опускаем на фиг, то есть без обсуждения, различия в произношении (немецкое «вурст» и саксонское «вошт») – это понятно, временами забавно, но в силу своей понятности неинтересно.
Опускаем слова, присущие только данному диалекту: они могут быть связаны с местными особенностями (северо-ярославское «крупаги» для оврагов моренного происхождения с ручейками на дне, харьковское «раклы», вышедшее из местной Ираклиевской бурсы).
А интересно на мой непросвещённый взгляд принятое в диалекте использование слов, известных одним значением, с иным смыслом. Как я уже писал, я жил в маленьком посёлке. А вокруг были - не затронутые ещё в те времена дикторами телевидения - северо-ярославские деревни со своей речью: «Вышел во двор и кошку киснул» (позвал). «Платье гладкое с бантами» (гладкое = одноцветное).
А больше всего мне нравилась история, как местная жительница попросила москвичку привезти ей из Москвы светлые резиновые сапоги. Та обегала все магазины – не нашла. Местная жительница ей явно не поверила и обиделась. А уже потом москвичка узнала, что «светлые резиновые сапоги» - это чёрные блестящие. В Псковской области такие сапоги называют ещё ясными.
Мой-то говорок, знамо дело, - не местной: напевнаа речь. А местной народ – дракливой: плюнешь в морду – драться лезет. Я потому завсегда, как говорю, так себе рукам’ помогаю.
