Заявился я однажды к ним из своего дальнего Подмосковья ранним утром, а нужные мне специалисты ещё до работы не добрались. Вот я вахту прошёл и гуляю внутри по пустому вестибюлю, жду. А там на задней стенке витраж большой, во всю стену, только электрическая подсветка не подключена, и разглядывать трудно. Ну, прохаживаюсь, пялюсь, очертания морских обитателей угадываю. Смотрю – какая передо мной огромная… не, думаю, это просто у меня воображение извращённое. Это, наверное, черепаха какая или медуза, а у меня просто фантазия разыгралась. Вглядываюсь – а из неё ноги растут! Пошёл дальше вдоль стенки – увидел вторую гигантскую задницу. После некоторых рассматриваний усмотрел и третью, только уже такую, знаете, слегка усохшую. И табличку увидел. Видать, не одного меня смутило, для таких непонятливых и повесили. Я её даже переписал тогда:
«Акванавты. Это панно посредством пластики отображает проникновение человека в новую среду обитания».
Пришёл вечером к друзьям-москвичам, рассказываю. А они глядят на меня с заметным недоверием и говорят:
- А чего же тогда Серёженька Кашин, который там столько лет работает, нам ничего подобного не рассказывал?
И тут – рраз! – звонок в дверь – и появляется Кашин. Я сразу к нему бросаюсь и даже без всякого здрасьте:
– Серёжа! Подтверди! Про витраж!
Он меня сразу понял и говорит:
- Это какой? «Четыре же», что ли?
Я, растерявшись – как я мог ещё одну пропустить! – говорю:
- Как четыре? Три…
Он: - А это у нас в институте так витраж называют. Четвёртая – кто эскиз принимал. Ну, на бумаге красиво было: голубая толща и три уплывающие от зрителя фигуры в оранжевых гидрокостюмах. А теперь подсветку и не включают: представляешь – входишь в фойе – а перед тобой на голубом фоне три жопы апельсинового цвета.
