Мне довелось узнать в журнале:
В Москве две дамы проживали.
Их назовём – мамАн и дочь.
Их жизнь текла в ТВ-канале,
Иное отметали прочь.
Смотрели Вести и Итоги
И вместе на ночь мыли ноги.
Под впечатленьем сериала
Боялись встречи с кем попало.
И телевизор им один
Вмещал мужское всё начало
И замещал мирских мужчин.
Под Вести об одной особе –
В Него они влюбились обе!
Адреналин выводим кровью.
Дочь – на работу. А мамАн
Не ест, не спит и в изголовье
Хранит очередной роман,
Придумывая, что она
Могла бы быть Его жена.
Воображенье на просторе
Мамаше приносило горе:
То целовать Его в экран,
То думать, что эфир в повторе,
И дочкин проверять диван,
Подозревая, что в шкафу
Хранится пояс для кунфу.
Но дочка стала ей – чужая:
Она, изменщица такая,
Теперь кричала (люди злы!),
Вслед за экраном повторяя:
- Кто не Медведевы – козлы!
Смешались ей все люди, Кони
И даже Чтимые в законе.
МамАн молчала (между нами –
Скрипя вставными челюстями):
Что ж – тем спокойнее, мой друг.
ТВ включает. Вдруг в программе –
Что Он отправился в Устюг!
Что Он в Устюге, где взасос
Его целует Дед Мороз!
Она – в Устюг! Какая проза –
Все злоключения склероза!
И с криком: - Я Его люблю! –
МамАн убила Дед-Мороза…
Снег выпал только к февралю.
…Таких собрали целый дом.
Лечение идёт с трудом.
