Ранее я начал писать шекспировскую трагедию:
http://fryusha.livejournal.com/203252.html
Меня и сейчас не достало, чтобы довести её до конца, но теперь уже есть три сцены из четырёх, а для четвёртой - черновой сценарий. Кто хочет предложить дополнения и изменения - самое время.
Предупреждаю: под катом - длинно, 6 вордовских страниц.
ВЕНЕЦИАНСКАЯ КАРНАВАЛЬНАЯ НОЧЬ или АНДРЕА ДАНДОЛО
Трагедия в четырех сценах.
СЦЕНА 1. Перед занавесом.
Пролог:
Любезные сенаторы и дамы!
Почтеннейшая публика! – и все,
Кто за свои билеты заплатили!
Я вам сейчас Прологом расскажу
О чём здесь речь – пока вы не уснули.
Который год, как тянется война
И смерть своей сенокосилкой машет.
Который год не могут поделить
Венеция и Генуя просторы.
Уставши от бессмысленной войны,
Сраженья, разоренья и инфляций,
Уже давно склоняется Сенат
Принять от генуэзцев их посулы.
Но Дож не хочет уступить ни капли,
Он с Генуей ведёт особый счёт
С тех пор, как генуэзские пираты
Украли у него меньшого брата.
Ни пяди не уступит гордый дож!
А потому решили генуэзцы
Прислать сюда наёмного убийцу.
Он с юных лет злодейств творил немало,
Он прокрадётся в толпах карнавала…
*Из-за занавеса появляется Фриско. Закалывает актёра, исполнявшего Пролог, и сбрасывает его тело в оркестровую яму.*
Фриско Дандоло:
Я никогда не доверял Прологу.
Он много знал да и болтал, ей Богу!
Я – Фриско-что-работает-по-найму.
К Петру святому отправляю души –
Помаракуй – работка для меня.
Три дня я по Венеции гуляю –
В двувывертном плаще и чёрной маске.
Мне кажется, я узнаЮ приметы
Каких-то ранних очень детских дней.
Забавно мне, ведь детства я не помню:
Ни кто я родом, ни пришёл откуда.
Меня купил наставник мой Лоренцо
За сто дукатов. А другую сотню
Отдал за этот драгоценный перстень,
Клянясь его до смерти проносить.
*Любуется перстнем на своём пальце.*
Ну, вот и умер… Собственно, о чём я?
Ах да, заказ. В любовь я верю свято,
Живёт во мне романтика пирата.
Я верю, что, украв супругу дожа,
Его из дома вызову, тревожа.
Заказчиков своих не обману:
Убью и дожа, и его жену.
СЦЕНА 2. Дворец дожа, покои догарессы.
Дож Андреа Дандоло:
Когда как дож по нашим ритуалам
Я обвенчался с необъятным морем
От имени республики моей,
Не так я волновался, как сегодня,
Входя в опочивальню догарессы.
Послушай, дорогая мона Бланка,
Сегодня мне в окошко для доносов
Опять стучала маска без лица.
Она сказала, будто генуэзцы,
Увидев, что в войне нас не осилить,
Пришлют сюда наёмного убийцу.
Они решили, что войну закончат,
Когда покончат с Андреа Дандоло.
Я смерти не боюсь, ты это знаешь.
Но у убийцы планы есть страшнее:
Убить не только дожа, но с супругой.
Мона Бланка:
Ах, Андреа, мне нынче снился сон,
Как будто я шагаю по каналам,
А все они укрыты под землёй.
Кормилица старушка мне сказала,
Что это значит – скоро я умру.
Дож:
Не бойся, дорогая мона Бланка,
Я закажу тебе тончайшую кольчужку,
Какую носят принцы сарацинов.
Она на ощупь даже лучше шёлка.
Нет никого подлее генуэзцов,
Они готовы нас загнать под воду,
А в детстве у меня отняли брата!
А мне ещё тогда мой милый брат
Был всех девиц милее во сто крат!
*Дож выходит; входит дожидавшаяся за дверью служанка.*
Служанка:
Ах, дона миа, снова незнакомец,
Всё тот же самый, очень симпатичный,
Хоть чем-то мне напоминает дожа.
Он в маске был, но плащ мне не сокрыл
Его красивой молодой фигуры.
Он снова передал цветы. Однако
Он в этот раз записочку вложил.
Мона Бланка:
Каков наглец! Как смеет он писать
Замужней даме! Даже – догарессе!
Подай сюда – немедленно прочту.
*Читает письмо вслух.*
«Увидев Ваш бессмысленный портрет…»
Каков наглец – так о моём портрете!
«Увидев Ваш бессмысленный портрет,
В него влюбился, но решил тотчас же,
Что просто Вас художник сочинил.
И чтоб узреть творение Господне,
Сюда из Генуи я тайно поспешил».
А, генуэзец! Ну, тогда понятно.
Там всё-таки горячие мужчины,
А не венецианцы с рыбьей кровью.
«Из Генуи…», ах, это я прочла.
«Из Генуи… И сразу убедился:
Портрет не стоит вашего мизинца.
Чтоб жить на свете, мне осталось только
От страждущей любви себя убить!»
Вот это настоящий генуэзец!
Всё в логике мужской немного слишком,
Вот так мы с детства нравимся мальчишкам!
*Служанка выходит и возвращается с букетом.*
Служанка:
Ах, дона миа, сызнова букет!
Несчастный оказался грамотеем –
Опять вам пишет наглое письмо.
Надушено! И аромат – небесный!
Здесь запаху – на тысячу дукатов!
Мона Бланка: *вырывает записку*
Давай сюда! Невежа и мужлан –
К цветам мешать ещё какой-то запах!
Каков наглец! Но пахнет хорошо.
Надеюсь, что сейчас он извинился.
*Читает.*
«Душа моя, я знаю, Вы – замужни».
И это – что? Он сразу отступился?
«Жить без души мне боле невозможно.
Жестокая, Вам, верно, всё равно.
Но ради христианских милосердий,
Придите нынче вечером к колонне,
К той, пятой, что насупротив фонтана.
Я там сегодня буду умирать.
Когда я от любви себя зарежу,
Прочтите надо мной слова молитвы.
Мне Бог простит за то, что возлюбил,
Поскольку не любить Вас – невозможно».
Как гладко писано. Но всё же врёт, поди.
Узнать бы как... Попробуй ты сходи.
Служанка:
Ах, дона миа, страсть как интересно!
Я в вашей маске, если вы дадите,
А если бы ещё немного кружев –
Я дам за вас предсмертный поцелуй!
Мона Бланка:
А впрочем – нет: наш христианский долг –
Предотвратить его самоубийство,
Раскрыть бедняге глупость романтизма.
А к маске у тебя не та харизма.
Мы сходим вместе вечером вдвоём,
Ты постоишь на страже за углом.
СЦЕНА 3. Улица, берег канала. Прохожие.
1-й сенатор:
…И передай собратьям из Совета:
В подвале у меня сидит алхимик,
Какой-то петрик или даже хуже.
Он предлагает воду из каналов,
Из наших, венецейских,
Вместе с грязью,
Продать в Туретчину и даже в Серендип!
А к нам из моря новая нальётся.
2-й сенатор:
Зачем же туркам грязная вода?
1-й сенатор:
А у него есть философский камень.
Он говорит, что воду так очистит, -
Ну прямо генуэзское вино!
2-й сенатор *прикладывает палец к губам*:
Тссс!
Потише говори о генуэзцах:
Ты знаешь, как их ненавидит дож.
Который год война меж нами длится,
Уже кругом убыток и раззор.
Не пей воды из дожева копытца –
А у меня отыщем, чем напиться!
1-й сенатор *прикладывает палец к губам*:
Тссс!
Похоже мы хотим одно и то же.
Глядим в канал – и думаем о доже!
* Уходят. Входят Марко и Фриско. Фриско в плаще и полумаске.*
Марко:
Признаюсь честно, благородный дож,
когда бы вы мне сами не открылись,
я нипочём не смог бы догадаться!
Вы в этой маске кажетесь стройней,
на локоть выше, изменился голос.
Но перстень ваш я сразу распознал!
Ещё бы! Он же стоит сто дукатов!..
Фриско:
Тебе я верю, благородный Марко.
Но тайну это сохрани, прошу.
Мне кажется, прислали генуэзцы
Убийцу, омрачая карнавал.
Пойду попроверяю документы,
А ты мне догарессу позови!..
Скажи ей: человек, кто погибает,
За пятою колонной ожидает.
*Фриско удаляется в тень портика.*
Марко: *в сторону*
Конечно! Прямо так и разбежался!
Чуть что – так сразу посылают Марко!
А деньги – после дожика в четверг!
Кому сольдино – а кому дукаты.
Кому-то и гондолы маловаты.
*Марко уходит в сторону дворца дожа. От канала входит Ханох, продолжая обращённый к себе монолог.*
Ханох:
Гой! Гой! Гой!
Гой – и больше ничего!
Этот Марко, видите ли, осчастливил меня тем, что одолжил у меня денег к празднику Турусов на гондолах! А вернёт в субботу. Ха! Он думает, что приличный еврей в субботу не должен брать в руки деньги! Ха! Правоверный еврей не должен в субботу отдавать деньги, а для брать у меня есть специальная молитва, обращающая субботу в пятницу.
Да праотец Авраам успел уже трижды познать Рахиль, когда эти венецианцы ещё только выбирались на сушу!
*Поворачивается в сторону невидимого зрителю гондольера.*
Сдачу можешь оставить себе!
Что значит – не заплатил? Что значит – не деньги? А что – пуговицы уже денег не стоят? Я тебе больше скажу: пуговицы – гораздо лучше денег: они не подвержены инфляции. Ну просто – счастья своего человек не понимает! В следующий раз не буду брать твою гондолу. Ну, ладно, ладно, я уже иду, не хотите пуговицы – давайте их обратно. Сейчас дам денег. Выгоды своей человек не понимает. Два сольдино, ну что два сольдино? Между прочим, такие пуговицы, чтобы вы знали, уже больше не делают.
*Ханох уходит в сторону дворца дожа. Входит дож.*
Дож:
Мне рассказал сейчас собака Ханох,
Что он меня под портиком видал.
Что я стоял за пятою колонной –
Той самой, где всегда гулял мой брат.
Что это – призрак? или тень отца
Опять являться стала без конца?
*Дож уходит в сторону портика, где ожидает Фриско.*
СЦЕНА 4. Портик, у пятой колонны.
Фриско по перстню узнает, что пришедший – дож. Выясняется, что они – братья. Обнимаются. Из-за угла за ними наблюдает мона Бланка, пришедшая со служанкой.
Мона Бланка:
Ну, дожили! Любовник - изменяет!
И, Боже, - с кем! с моим законным дожем!
О, времена! немыслимый разврат!
Так, значит, я была всего лишь средством,
Чтоб в мой уютный дом вползти змеёю.
Он не любил! он лгал! и я скажу
Об этом всё святейшей инквизицьи:
В Венеции - у дожа - грех Содома - !
Зову чуму на оба эти дома!
*Входит Чума. Забирает догарессу и служанку и уводит с собой.*
Узнав, что дож – его брат, Фриско отказывается убивать Андреа. Андреа объясняет ему, что в роду Дандоло никто не нарушал обязательств. Страдания Фриско. Приходят 1-й и 2-й сенаторы, не видят Фриско – и убивают дожа. Из тени выходит Фриско, убивает сенаторов и сбрасывает их тела в канал. Приходит Марко и кричит, что убили дожа. Фриско убивает Марко и закалывается сам над телом брата. Появляется Ханох и сокрушается смерти Марко, который ему уже никогда не вернёт деньги.
